Эти блюда шокируют даже поваров: вы точно не захотите это пробовать
Вызывающие отвращение блюда
Мир полон еды, которая может шокировать сильнее, чем любая документалка о выживании. И не потому, что в ней куча специй или она подаётся в пробирке — а потому что эта еда буквально не укладывается в привычные категории «приемлемого». Где-то это часть древней традиции, где-то — способ пережить зиму, где-то — наследие предков, которое уже давно никто не пересматривает. Просто делают как делали, и всё.
На Сардинии, например, до сих пор варят сыр, который по нормам здравого смысла давно бы запретили. Ну, собственно, его и запретили — формально. Но он живёт. Внутри него — личинки, которые и делают всю работу: перерабатывают жир, разрыхляют текстуру, превращают плотную массу в нечто мягкое, маслянистое, с ярко выраженным запахом чего-то давно забытого в подвале. Этот сыр едят не потому, что он вкусный, а потому что он — свой. Как бы ни звучало.
На севере, среди чукчей и ханты, у еды совсем другой статус. Там она — не повод собраться в ресторане, а вопрос выживания. И когда в ход идёт ферментация туши в болоте или под прессом из камней, это воспринимается не как дичь, а как логика. Тушу зарывают, плотно закрывают от воздуха, и всё — ждут. Иногда до зимы. Иногда до праздника. Едят аккуратно, зная, что внутри может быть не только пища, но и опасность. Организм привыкших справляется. Чужие — нет.
Гренландцы идут ещё дальше. Тюлень, птицы, жир, земля. Всё просто. Забивают шкуру мелкими морскими птицами, закупоривают жиром, хоронят на месяцы. Потом достают, аккуратно открывают, снимают перья — и на стол. У блюда специфический запах, да. Вкус — на любителя, мягко говоря. Но если копнуть чуть глубже, становится ясно: это не просто кулинария, это кость культуры.
Ранее мы рассказывали, как приготовить котлеты из селедки.
Фото freepik
