Мат отдыхает: русские слова, которые обидят сильнее, чем трёхэтажная брань

Старинные ругательства

Эти старинные слова ушли из повседневной речи, но в своё время были не просто в ходу — они были частью народной характерологии. Тот же «елдыга» — не ругательство, а почти диагноз. Так говорили про старика, который вечно всем недоволен, бурчит себе под нос и жалуется на жизнь. А если вечно язвит и смеётся не к месту — «ащеул». Где-то между ворчуном и зубоскалом, только с русским акцентом XV века.

А вот если кто-то не закрывает рот, болтает всё подряд, несёт околесицу — тут просится старое доброе «белебеня». Есть в нём нечто почти музыкальное, особенно если вспомнить глагол «белебенить» — говорить глупости, и желательно как можно громче. Похожий эффект производит и «расщеколда» — этот человек не просто разговаривает, он тарахтит, трещит, как перегретый чайник. Настолько яркое слово, что, честно говоря, в голову приходит только одно: радио. Настоящая расщеколда на кухне, особенно в восемь утра.

Если кто-то живёт с ощущением вечной спешки, но при этом не делает ничего толком, не стоит его называть просто тормозом. У нас для этого была «валанда». Или — чуть шире по смыслу — «колоброд». Колоброд не просто мешается под ногами, он делает это шумно и с энтузиазмом. Посуду гремит, двери хлопает, ищет чего-то важного, а в итоге — пшик. Знакомо?

А вот «беспелюха» — это отдельная история. Слово крепкое, с характером. Им чаще называли женщин, у которых всё валится из рук, всё не к месту, и к тому же — бардак в голове и в доме. Иронично, что само слово происходит от «пелюха» — так раньше обозначали аккуратность. А тут — наоборот.

Ранее мы рассказывали, чему на самом деле учит жизнь.

Фото freepik